Победитель, или В плену любви - Страница 104

104

Когда она возвратилась в главный зал, Иоанна уже там не было. Двое служителей собирали его кровать, которую перевозили по частям в нескольких повозках, а несколько писцов уже трудились за импровизированным письменным столом. Манди взялась было распаковывать маленький дорожный сундук, поставленный у стены, но потом передумала. Иоанн не сказал, будет она спать в его покоях или нет. Возможно, он только вызовет ее, когда потребуется, а спать они с Флорианом будут в общей комнате для прислуги, например с прачкой и банщиком. Но где они разместились в лабиринте огромной крепости, Манди не знала.

Она направилась к писцам и спросила:

— Вы не знаете, куда ушел граф Мортейн?

Один из писцов как будто проигнорировал ее присутствие и вопрос, но другой поднял голову и уставился на нее проницательными ярко-синими глазами. Серьезный юноша с лицом, густо усыпанным веснушками, и венчиком непослушных русых волос вокруг тонзуры.

— Он встречается с братом и королем Филиппом, — сказал он и, упреждая ожидаемый вопрос, добавил: — Никто не знает, сколько продлится встреча.

Манди кивнула. Разве можно было ожидать, что Иоанн с ней поговорит и расскажет о своих намерениях? Он ведь озабочен государственными делами. Глупо надеяться, что он уделит внимание ее пустяковым проблемам.

Боль начала пульсировать в голове, где-то позади глазниц.

Писец отложил перо.

— Мы будем работать допоздна, — сказал он, поднимаясь. — Схожу раздобуду еды и чего-нибудь выпить. Перекусите с нами?

На мгновение Манди задалась вопросом, что сделает Иоанн, если, возвратясь, застанет ее ужинающей с писцами, но тут же с раздражением отбросила эту мысль. Так и свихнуться можно. Как это выглядит, как он посмотрит… Она настолько устала, что все эти тонкости казались ей попросту несущественными. Если бы Иоанна так волновали ее взаимоотношения с прочими слугами, то он бы давным-давно избавился от нее.

— Спасибо, — сказала Манди, и улыбка осветила ее бледные черты.

Писец улыбнулся в ответ и отправился на поиски. Вернулся он весьма скоро с большой плетеной корзиной, в которой было достаточно провизии для того, чтобы прокормить несколько человек. Большой кувшин вина, два батона, дюжина отменных тефтелей, мелко крошенные свинина, яйца, сыр и зелень (и все это обернуто в большие виноградные листья), медовые коврижки, сдоба, сладкие и моченые яблоки.

— Ты бы только посмотрел на их кухню, Саймон, — обратился он ко второму писцу. — Если существует ад на земле, так это уж в точности там. Все печи изрыгают пламя, а полуголые повара таскают, как черти, окровавленные туши… Преимущественно свиные и бараньи, — сказал он другим тоном, видимо, успокаивая Манди.

— Не следует шутить таким вещами, — отозвался второй писец и, отложив стило, переплел пальцы.

— А я и не шучу, — парировал, подмигивая веснушчатый юноша, и подозвал Манди — помочь разложить на столе содержимое корзины.

Она села поесть за один стол с писцами и обнаружила, помимо прилива голодного аппетита, что «спасителя» зовут брат Амброз из Пон л’Арка и что он уже почти четыре года служит писцом и священником при дворе Иоанна. Другой писец, Саймон, был намного старше, немногословен и, как показалось Манди, весьма порицал моральную распущенность Иоанна.

— Наверное, в его покоях перебывало немало женщин? — рискнула предположить Манди, уплетая очередной кусочек.

По мере насыщения головная боль ослабла, а дружелюбие младшего писца сделало ее менее ранимой.

— Было несколько, — пожал плечами Амброз. — Но не столько, сколько предполагается его репутацией. Бывают грехи куда тяжелее. Я очень не хотел бы оказаться в личных покоях короля Ричарда.

Старший писец предостерегающе прокашлялся, и Амброз понятливо приналег на еду; но, не прожевав еще ломоть, пробормотал с набитым ртом:

— Хотя все так и есть.

— Истинно или нет — неважно, а сплетни только принесут неприятности, — и Саймон покосился в сторону Манди.

— Я не собираюсь это пересказывать, — сказала с достоинством Манди, — и вы не раскрыли тайну неосведомленному. Я знаю о том, что здесь было сказано.

Но Саймон прав, подумала она. Слушать сплетни интересно, но сплетничать — опасно. Сделав столь дипломатичный вывод, она поблагодарила сотрапезников и пошла посмотреть на Флориана.

Ребенок крепко спал и, по-видимому, спокойно проспит до утра. Манди разулась, сняла теплую накидку и устроилась на плаще рядом с сыном.

Она не помнила, как закрыла глаза и провалилась в сон, а потом почувствовала руку на плече, резкий запах винных паров и услышала насмешливый голос:

— Неужели пол уютнее моей кровати?

Речь была отчетливой, свидетельствуя, что Иоанн хотя и пил, но отнюдь не пьян.

Манди сонно повернулась и ощутила жар крепкого поцелуя. Руки Иоанна бродили по ее груди и скользили меж бедрами, и дыхание Манди стало чуть прерывистым.

— Я подумала, что ваша кровать предназначена только для вас, — пробормотала Манди, обвивая руками шею Иоанна.

— И с чего бы это мне спать одному, если я могу спать с тобой?

В комнате было темно, свечи давно погасли. Шелковистая бородка Иоанна щекотала ей шею, а ощущение его напряженной плоти над соединением ее бедер было восхитительным. Но не настолько восхитительным, чтобы она забыла о малыше, спящем рядом.

— Впрочем, я могу взять тебя здесь, на полу, как распутную кухонную девку, — прошептал Иоанн, покусывая ее за ушком. — Побарахтаемся в соломе, как крестьяне.

Идея, очевидно, показалась ему заманчивой, потому что дыхание Иоанна сделалось прерывистым, и он чуть пошевелился, раздвигая ее бедра.

104