Победитель, или В плену любви - Страница 58

Леди Элайн де Лаву сумела обратить в свою пользу условия осадной войны и выходки ее недалекого, самодовольного мужа. Сара, вдова торговца, жила своей собственной жизнью и принимала собственные решения с замечательными смелостью и апломбом. Манди пришла к выводу, что наиболее важная вещь заключалась в том, чтобы сохранять искру, заложенную в самом естестве, несмотря на все попытки окружающих растоптать ее.

Правда, Харви или Александр вроде не собирались растаптывать ее, думала она, пока расправляла отрез желтого полотна, купленного вчера, и собиралась раскроить.

Они воспринимали ее как должное. Она была для них как бы домашней женщиной, сестрой, служанкой. Она готовила и стирала, штопала и ухаживала за ними. В свою очередь они защищали ее, предоставляли ей безопасный ночлег, уважали ее, но иногда этот невинный союз утомлял.

Пока она, стоя на коленях на ткани, делала первый решающий разрез, Александр возвратился к палатке за новым копьем. Он шел уверенным, энергичным широким шагом; защитная стеганка на нем была самого высокого качества.

Они имели достаточно серебра в эти дни, чтобы позволить себе приобрести лучшее снаряжение. Александр и Харви стали превосходными напарниками на ристалище: один — мощный и стойкий, как скала, другой — быстрый и подвижный, как метеор. Иногда Манди чудилось, что ее отец едет с ними призрачным третьим напарником, и она была уверена, что Харви и Александр чувствовали его присутствие тоже. Достаточно сказать, что первый кубок, который они поднимали после любого успеха, они всегда выпивали молча в его честь.

Занятость для зимнего сезона была хорошей. Их боевая выучка и продолжающаяся война между Ричардом и Филиппом Французским гарантировали это. Манди забыла количество замков, которые они помогли осаждать в промежутках или даже в течение турниров. Несколько раз Харви и Александр сражались под знаменем лорда Иоанна, графа Мортейна, младшего брата Ричарда.

Он был вроде паршивой овцы: во время отсутствия Ричарда в крестовом походе он захватил больше, чем ему было положено, и устроил заговор, чтобы занять пустующий трон своего брата; но после коленопреклоненного покаяния и просьбы о прощении у Ричарда он стал теперь его верным союзником. Он был вынужден сделать это, потому что не было никакой гарантии, что бездетный Ричард назовет его своим преемником.

— Как идут дела? — спросил Александр с полуулыбкой и склонил голову, чтобы понаблюдать, как она режет ткань безошибочными движениями.

— Спроси через пару дней, — ответила она, тоже улыбаясь, и слегка качнула головой.

Она шила новый костюм, выдержанный в фамильных цветах де Монруа, синем и желтом.

— Конечно, все будет готово быстрее, если ты поможешь мне накладывать швы.

— Я не могу представить себе страшнее муки даже в чистилище, — тут же заявил с гримасой деланного ужаса Александр.

— Тогда хотя бы возьмись помешивать в котле еду и дай мне побольше времени для шитья, — сказала она ехидно.

Он посмотрел искоса, чтобы понять, шутит ли она. Манди с трудом сохраняла серьезное выражение, хотя подрагивающие губы угрожали выдать ее.

— Ладно, если у меня останется время, когда закончу тренировку и напишу письмо для одного рыцаря, я так и сделаю, — сказал он со страдальческим вздохом.

Манди кивнула, будто поверила.

Он не изъявил достаточной готовности оказывать помощь и ушел, оставляя ее со смехом на губах и с раздражением, сводящим брови.

Харви сидел на земле, жуя кусок хлеба с солониной, когда Удо ле Буше присоединился к нему с флягой вина и собственной едой, состоявшей из половинки домашней птицы и горстки фруктов.

Перед двумя мужчинами простиралось турнирное поле Гурнэ, покрытое летней коричневой пылью, а за ним тянулись другие поля, на которых едва виднелась пшеница, которую некогда собирали селяне. Сейчас их хлеба были сожжены войной.

— Так, — сказал ле Буше, работая челюстями. — Куда вы дальше направитесь, Монруа?

Харви сдержанно поинтересовался, в чем причина расспросов ле Буше. Присутствие ле Буше было как заноза в заднице, никакого желания водить с ним компанию Харви не испытывал, но не мог не замечать, что после смерти Арнауда ле Буше упорно искал случаев поговорить. В ком-то другом Харви заподозрил бы чувство вины, но он знал, что ле Буше не способен на столь высокое чувство.

— Я слышал, что граф Мортейн нуждается в воинах, — сказал осторожно Харви. — Я мог бы поискать его вербовщиков.

— Вы ставите Иоанна выше Ричарда? — В голосе ле Буше прозвучало искреннее удивление.

Харви сосредоточился на еде и не отвечал, только пожал плечами. Он не собирался сообщать ле Буше, почему он и Александр предпочли избегать Ричарда Львиное Сердце.

— Ричард — лучший из воинов, — сказал ле Буше.

— Означает ли это, что вы намереваетесь отправиться к Ричарду?

— Не решил еще. — Ле Буше провел языком по зубам и вытащил крошки из бороды. — Зависит от того, какое предложение я получу.

Они закончили трапезу в молчании.

Харви встрепенулся и напрягся, когда ле Буше заговорил снова, как бы равнодушным тоном, но его темные глаза прищурились и приобрели расчетливое выражение.

— Вы думали относительно поиска мужа для девочки де Серизэ?

Волосы на затылке Харви встали дыбом.

— Нет, — сказал он более резко, чем хотел, и тут же полюбопытствовал: — А почему вы спрашиваете?

— Она больше не ребенок. Большинство девочек ее возраста к настоящему времени уже хорошо устроены, и все у них в порядке.